Дело было в 1892 году. Тогда я, будучи молодым выпускником медицинского факультета, направился на практику в качестве уездного врача в один из округов Северной Каролины.
Однажды меня позвали в усадьбу зажиточного землевладельца мистера Гарфилда, где стало худо престарелой кухарке. Это был внушительный дом в колониальном стиле, столь распространенном в здешних местах до времен гражданской войны. В доме суетилось много челяди. Престарелая негритянка провела меня к комнате, где лежала пациентка. На пороге меня встретил сам мистер Гарфилд.
— Рассказывайте, — сказал я ему, когда мы вошли в комнату.
— В понедельник у нее началась лихорадка, — начал он, — Мы ее отпаривали компрессами и давали кактусовую настойку. Во вторник ей стало вроде лучше. Но сегодня состояние намного ухудшилось. Жар резко усилился. У нее начался бред. Я понял, что пора посылать за Чаком.
— Посылать надо за доктором, — заметил я, меряя пульс женщины, — и как можно раньше. А кто этот Чак?
— Это бывший конюх.
— Конюх? – удивился я, — А зачем посылать за конюхом в такой ситуации?
— Ну, они раньше были довольно близки.
— Вы сказали «бывший конюх». А кто он сейчас?
— Он умер. Лет десять назад.
Я вытащил из уха стетоскоп и внимательно посмотрел на мистера Гарфилда. Но тот смотрел на меня абсолютно серьезно.
— А зачем вы послали за умершим конюхом?
— Кто-то же должен быть проводником в мир теней.
— Типа костлявой старухи с косой?
— Поверьте, Чак куда реальнее костлявой старухи!
— Если вы считаете, что все настолько серьезно, то, может, стоило пригласить священника?
— Тут уж приходится выбирать, либо священник, либо Чак. Вместе они несовместимы.
— Ну, я в таких тонкостях не разбираюсь…, — начал я.
— Они всегда терпеть не могли друг друга. Чак был воинствующим атеистом.
— Хм, — произнес я,- Если не секрет, а как и куда вы послали за Чаком?
— Я поручил это слугам, — просто ответил мистер Гарфилд, — Они в этом лучше разбираются, чем я.
— Понятно. Ну, и как, Чак в результате явился?
— Если бы он явился, то вас сейчас бы здесь не было.
— Логично, — я встал и начал собирать свои медицинские принадлежности, — Что ж, теперь для нее главное время и полный покой. А дальше, как распорядится судьба.
Когда хозяин провожал меня к выходу, прибежала взволнованная экономка и сообщила, что явился Чак.
— Легок на помине. Хотите задержаться? – спросил у меня хозяин.
— Я бы с удовольствием, — ответил я, — но уже опаздываю к следующему пациенту.
Мы распрощались. На следующий день я узнал, что дом мистера Гарфилда сгорел дотла со всеми домочадцами. Не выжил никто. Это так меня поразило, что несколько дней я без остановки перебирал в уме разговор с мистером Гарфилдом.
Но через несколько месяцев эти мысли отступили. Как оказалось, только на время. Как-то меня срочно позвали в дом приходского священника. В его состоянии меня напугало даже не высокое давление или учащенный пульс. Меня напугал тот бред, который он нес.
— Чак, Чак придет за мной! – торопливо бормотал он все время, — он всегда меня ненавидел.
Я делал свою работу, пытаясь его успокоить, но вдруг его глаза расширились, лицо покраснело, и он уставился в какую-то точку сквозь меня.
— Он здесь! Он пришел за мной! – прохрипел священник.
Не буду скрывать, я на мгновение испугался и рефлекторно обернулся, но, естественно, за спиной никого не было. Когда я повернулся обратно к священнику, то увидел, что его глаза остекленели, и продолжают смотреть сквозь меня. Лицо его стало синюшным. Случилось то, чего я боялся. Апокалиптический удар. Через несколько минут я констатировал смерть.
Данный случай всколыхнул мои недавние воспоминания. Но, в конце концов, я сделал для себя вывод, что жители удаленных провинциальных местечек склонны предаваться самым удивительным суевериям, воспринимая их самым серьезным образом. И через несколько месяцев я получил подтверждение этой мысли.
Меня пригласили в дом заболевшего ангиной мальчика. Мальчик капризничал и не хотел открывать рот.
— Будешь так себя вести, позову Чака! — строго сказала мать. Я невольно поднял бровь.
Мальчик побелел от страха и больше не создавал проблем.
— А кто такой Чак? — невинно спросил я после осмотра.
— Если вы не знали о нем раньше, то вам лучше и не знать вовсе! Слышали, что случилось с Гарфилдами или приходским священником?
Я ответил, что слышал. Тогда она уже без дальнейшего приглашения с моей стороны рассказала мне еще несколько случаев, связанных с явлением Чака. К моему удивлению она относилась ко всему этому абсолютно серьезно.
— Но если он умер, то как его можно позвать? – наконец спросил я.
— Это, как раз, очень просто, — ответила женщина, — достаточно трижды произнести его имя со словом «явись».
— А как нужно это произносить? Громко или шепотом?
— Это даже не обязательно произносить вслух. Он явится, даже если эти слова произнести мысленно.
Признаюсь, с тех пор я уже не мог выкинуть из головы мысль о Чаке. Конечно, я не верил в его существование, я вообще верю только в торжество разума и науки, но меня одолевало какое-то нездоровое любопытство.
Однажды вечером, когда я понял, что не смогу уснуть, а таблетки уже не помогали, я решил все-таки сделать то, о чем думал все последние месяцы. На всякий случай, я засунул под подушку револьвер, затем разжег по ярче лампу и трижды громко призвал Чака явиться. В ту же секунду открылась дверь в комнату, словно кто-то ждал прямо за ней, хотя я точно знал, что все двери заперты, и в доме никого нет, и на пороге появился пожилой мужчина в поношенной одежде. Лохматые бакенбарды и лошадиный хомут подмышкой выдавали в нем конюха. Я не на шутку испугался, но твердость рукояти револьвера под подушкой придала мне некоторую уверенность.
— Кто вы? – спросил я.
— Известно, кто, — ответил он. — А вот вас я раньше не видел.
— Что вы здесь делаете?
— Известно, что. Вы сами меня позвали.
— Я вас не звал.
— Что за глупости, барин. Кого вы сейчас обманываете, меня или себя?
— Что вам надо?
— Известно, что. Забрать вас с собой.
— Никуда я с вами не пойду!
— Все так говорят. Для этого я и ношу с собой вот это, — мужчина вытащил из подмышки хомут и направился к моей кровати.
Я панически выхватил револьвер и разрядил в конюха всю обойму. Но это его не остановило. Он только ухмыльнулся, надевая хомут мне на шею. И в этот момент я понял, что мои ноги больше меня не слушаются. Я встал и пошел за ним. Дорога оказалась очень долгой. Пока мы шли, я успел написать эту короткую записку. С одной лишь целью, чтобы предупредить и предостеречь вас. Никогда, я серьезно, НИКОГДА даже не думайте, о том, чтобы произнести вслух или даже в уме следующие слова: «Чак, явись! Чак, явись! Чак, явись!»